— Значит, вообще без разницы, — пожал я плечами. — Что он приехал, что нет.
Тот вроде замер (и я уже смирился с тем, что придется его буксировать), но вроде отмер и дал себя повести к двери.
— Иди, — нашел я в себе силы на улыбку и отвернулся от девушки.
— Ай! — подскочила она на здоровой ноге, оберегая вторую, отбитую. — А ну убери защиту, трус!
— Але, Максим? — донесся бодрый голос Кати.
Однако на груди все еще был артефактный пропуск в дом. А в крови — эхо опыта прапрадеда Фадея, некогда первым выкравшего из высокого терема свою возлюбленную. Эхо опыта и знаний, смекалки и удачливости ночного промысла, многократно усиленных потомками.