— Уже делаю, — запыхтела она возмущенно, но тут же примолкла.
— Вера… ты зачем съела торт?.. — ошарашенно произнес Артем.
— Как сказать… Сегодня у нас шумно и многолюдно, — так же тихо отозвался он, выразительно посмотрев наверх. — Проректоры, заведующие кафедрами — всем не спится. И, представляете, камеры совсем не работают, — с лукавой улыбкой указал смотритель на черные прямоугольники мониторов на его столе, укрытые деревянной стойкой от постороннего взгляда.
— Хватит мешать мне есть! — хлопнул я ладонью по столу. — Вон борщ бери.
Тем более что в этом месте не бывает случайностей, и раз окно открыто, а на столике резного дерева — чайные чашки с аккуратно разложенными дольками лимона на ложечках, но без единой капли воды, разумнее распознать в этом высокое недовольство и быть готовым к непростой беседе, а не пытаться выкликивать обслугу, потому как ее отсутствие — тоже символ.
Тогда мудрый князь решил действовать через сердце. Любовь — слишком сильная эмоция, чтобы от нее отмахнуться. Это ведь не чужое богатство, от которого можно отказаться. И не собственные капиталы, лишение которых можно стерпеть. Это то, что станет частью тебя, а значит, не может быть отторгнуто.