— Вера, ну бред ведь? Вера? — произнес Артем, повернув голову вниз.
Я изобразил пантомимой, мол, вообще-то, мне настрого запретили что-то говорить.
Только он что-то перехотел гневаться, и на выдохе получился невнятный звук.
В общем, торт Юсуповых — это квинтэссенция счастья в шоколадной глазури. У меня один такой оставался после турнира — да и, наверное, во всем мире в тот миг он был один. И я понятия не имею, как за него можно не простить.
— Еремеева! — гаркнул сверху хорошо поставленный мужской голос. — Что тут происходит?!
Лейтенант громко прокашлялся и демонстративно хрустнул подошвой по стеблям рассыпанных на полу роз.