— Ладно. Но это надо будет сначала увидеть, чтобы понять.
— Что, и подруг у нее нет, которых можно осторожно расспросить? С кем-то же она общается? Социальные сети, фотографии с раутов… Где-то же она принята? При каком дворе, в чьей свите, кто покровительствует? — подсказал я очевидные пути поиска информации.
— Договориться — со мной? — Я погасил свет, тронув выключатели, и аудитория погрузилась во тьму.
Если бы бабушка оставалась обычной учительницей на пенсии, по неведомой причине очнувшейся без памяти на берегу речки возле деревеньки Заречное восемнадцать лет назад, то все еще была бы с нами, наверняка отогнав холод пустоты и одиночества волнительными ароматами выпечки, а грустные мысли — умным советом. Но с нее новой-старой этого требовать было неправильно. Ведь «последняя из рода» — это в первую очередь долг и путь длиной в целую жизнь, чтобы найти других членов своей семьи. Говорят, погибли все, но ведь она жива? И может ли она задерживаться у нас, если где-то ждет ее помощи родной человек?
…но, пожалуй, это было самое правильное чудовище в мире.
— Боюсь, нам ее не продадут. Больница в собственности князей Панкратовых. Заведение считается элитным, с собственной охраняемой территорией и парком.