Ксения же обычной называться не могла с самого детства. Ей довелось родиться с даром пророка.
— Нам в эти двери? — оценил я рукопожатие, на этот раз какое-то неприятно рыхловатое для такой большой руки. Быть может, предполагалось, что бережное…
— Все просчитано, все учтено, — глянул я на нее искоса.
— Ладно, — согласился я. — Но все маневры — только через три дня!
Кое-как я поднял веки. В первый миг показалось, что в зените надо мной — палящее солнце, прожигающее меня насквозь. Но после неудачной попытки пошевелиться выступили странные детали, которые никак не могли принадлежать обычному светилу в небесах. На самой периферии зрения — там, где яркий свет слегка приглушался и давал синему небу шанс отвоевать немного пространства от окружающей белизны, плыла в сиянии, закручиваясь по часовой стрелке, золотистая пыльца. Словно тополиный пух, разлетающийся повсюду в июне, она то поднималась ввысь, то медленно кружила по спирали, приближаясь к моему телу. И в местах, где касалась кожи, чувствовалось легкое, но уже приятное жжение. Обжигающий жар отступал, сменившись приятным горячеватым теплом…
— Вот так и оказалось, что уже пять лет как моя жизнь превратилась в ад, без друзей, без подруг и без перспектив, — тускло завершила Ника.