Сверху равномерно горели плафоны, освещая белоснежный кафель стен и дверцы промышленных холодильников, отражаясь от практически безупречного зеркала стеллажей, раковин и посуды из нержавеющей стали.
— Я хороню мертвых, — поднял я немного голос, чтобы оборвать поток ее возмущения. — Хороню через три, пять, десять лет после смерти. Ищу, разыскиваю информацию о малых войнах и достаю металлические гробы.
Сам же неторопливо завершил путь у старенькой уцелевшей лавочки, в десятке метров от автомобиля. Тут был приятный тенек, от ветра защищала покосившаяся ограда, а спешить и садиться в машину, зная, что впереди полчаса пути, не было особого желания. Тем более, конверт интересный — плотный, формата А3.
— Ваши люди побудут у нас в гостях, — подытожил Борис Игнатьевич, расслабляясь.
Мол, не могут люди их ро́да и крови прятаться, не по чину. Вот путешествия и отъезд по делам…
— Я врач! — донеслось с улицы искренне и паникующе Никиным голосом.