Но наказание страшное — свести род из аристократов в обычные мещане. Если никто не вступится — а кто же вступится за свободный род? — быть беде…
— Вы посмели?! — потонул гневный возглас в грохоте расшалившейся стихии, когда я припомнил слова сестры и сопоставил с услышанным.
— Артем, я не знала ничего про своего деда, — затараторила она. — Он появился год назад. Он ничего никогда не рассказывал! Я родилась уже после того, как прошла война, да мы аристократами с мамой никогда не были!
— Вы убрали все бумаги, — констатировал я.
— Я н-не хочу! Я больше не хочу его убивать!
С удивлением отмечая, как вместе с просьбой и дыханием вырываются капельки крови, а каждое новое слово слышится тише.