В проеме портала был виден въезд на улицу 50 лет Октября. Вид подернулся рябью, пошел волнами и как-то сразу, пугающе быстро сменился совершенно иным пейзажем – красными барханами и лиловыми западинами между песчаных волн. Солнце на Деште клонилось к закату.
Нас охраняли трое «ганменов». Они стояли в сторонке, в тени старого полидендрона, чьи листья, похожие на зеленые ленточки, обвисли в полном безветрии, и смолили самокрутки.
– Ладно! – оборвал его Ручин с легким раздражением. – Пошли!
Все было настолько невероятно, что реальность «плыла». Я готовился к полицейскому беспределу, к чистке Подмосковья от нищебродов, чтоб не портили демократические завоевания, да к чему угодно, но только не к сказке, не к чуду!
С этими словами я вскинул пистолет и пустил в расход двоих «пленников». Резаный кончил третьего, кое-как удержав «калаш» одной рукой, а четвертый бандос кинулся бежать – пуля из «Зиг-Зауэра» догнала его.
– Фигня! – отмахнулся Эдик. – Пашут в наших местах удаленных, конечно, прилично, но и кормят хорошо.