Я был против провальной стратегии «окопников», но и доводы «штурмовиков» я выслушивал, морщась. Самое же противное заключалось в том, что и «ястребы», и «голуби» были одинаково слабы.
– Катта-кат, Кузами, – покивали цверги, надувая щеки совсем по-земному. Гордились оказанным доверием.
– Город, – негромко сказал Кузьмич, и я прильнул к окну. В сумрачном свете виднелись круглые здания-башни, как давешние пилоны, подпиравшие верхний горизонт. Дома выстраивались строгими рядами, занимая все видимое пространство. Проемы дверей я видел, а вот окон не заметил.
– А можно мне наверх? – показал он на второй ярус.
– Куда прешь? – заорал один из троицы, небритый, коротко стриженный тип с очень тонкими губами – словно их с рожденья не было, а доктор прорезал рот с помощью скальпеля.
– Это вилофиты, они очень и очень опасны. Мы их жрунами зовем…