Смотреть в окно желания не было – ничего, кроме сплошной буро-зеленой стены из стволов и стволиков, лиан мохнатых и чешуйчатых, листьев-перьев, листьев-«конских хвостов», листьев-опахал, не углядишь. Ни прогала, ни щелочки. Будто весь лес сплотился стенами по обе стороны трассы.
Тука заробел сперва – все ж таки жилище достославных предков, почти полубогов! – но справился с собой.
Нашли бэушный, но всего за двадцать рублей. Прицепили, усадили туда Терма, чтобы тот зря не бегал, растрачивая энергию, и двинули.
Впереди нарисовался провал, и «уазик» осторожно спустился по склону на «первый этаж», на твердь. Оплывшие комли деревьев дху держали «потолок», сквозь который пробивались белесые корни. За них цеплялось что-то живое – целый выводок пушистых шаров. Свет фар пугал их, и шары кукожились, сжимались, словно стараясь стать меньше.
– Вы не подумайте чего, – проворчал бригадир, ерзая, – я не для Доски почета стараюсь. Хочу на дальние участки попасть, а туда можно только всей бригадой. Там, конечно, опасно и сложно, зато шаришься насчет артефактов. Там же город начинается! Найдем чего стоящего – переведемся к фермерам, еще и премию получим.
– Отбилась, – улыбнулась девушка сквозь слезы. – Папульке плохо.