Не особо церемонясь, нас, всех троих, вытолкали во двор. По конвоиру на каждого. Марина пискнула: «Пусти!», но ее встряхнули, и протесты смолкли. Сопротивление бесполезно.
Здоровенный цверг отставил перфоратор и вразвалочку приблизился, куда больше напоминая не гориллу вовсе, а худого медведя.
– Здесь вы поосторожней, – сказал я, проводя друзей в очередной блок – полусферу ста метров в диаметре, прикрытую котельным сводом, мягко светящимся белым. – Тут гравиустановка не фурыкает.
И я выложил им всю свою историю – и про амнезию, и про свою «командировку» на Землю, про все.
– Правда, Тука, – сказал я и показал Эдику большой палец – молодец! Повысил самооценку аборигену.
– Так что вперед, – бодро сказал я, – и с полной выкладкой!