Последним поднялся Федор. Ощерился, раскатал тонкий коврик из неопрена, прямо поверх ящиков, и завалился спать, надвинув на глаза панаму, видавшую виды.
Всех больных и старых погнали налево, здоровых и молодых – направо. Немногих женщин направляли вслед за стариками и недужными.
Командир корабля решил пройти еще, сколько возможно, а затем попытаться одолеть горы, отвесно выступавшие из воды. Была надежда, что твердь перед нами – всего лишь узкий перешеек, вроде Панамского. Но надежда не оправдалась, и мы повернули обратно.
Обговорив между собой, мы решили дожидаться очередной машины из комендатуры, подбрасывавшей нам припасы каждый пятый день. Шла пятница, и машину надо было ждать в понедельник, но наши не унывали – в кои веки выходные выпали!
– И долго нам ковырять? – послышался голос из толпы.
– Там еще! – завопил Эдик. – Вон, видите?