Местность вокруг называлась, как меня просветил Кузьмич, Большие Пустоши – небольшая равнина с незаметными перепадами высот уходила к далекой полоске леса. Все вокруг заросло пил-травой и колючим спиральником – ветер перекатывал и мотал шипастые витки, трепал пучки злаков с жесткими листьями-лезвиями да с зубчиками, как у ножовки, поднимал и закручивал пыль. Пустырь пустырем.