Мозолистые руки, обветренное лицо – первопроходец анфас и в профиль.
Я не вступал в споры и вообще ни с кем не разговаривал. Брел себе и брел. Вот уже и Центральный телеграф показался…
– Кузьмич! Прорываешься в барак, Федька тебя прикроет! Остальные за мной!
– К директорату, – объяснил Бунша, – это во-он там, в здании Совета. Бывшего.
Натягивая шапку-чеченку, я проводил Оганяна глазами – тот уже укатился обратно в торговый зал чего-то разруливать.
– Глянь! – похвастался мне Димон, вытаскивая тощую пачку. – По сотне каждому вышло!