Ротмистр Карл Брюнхвальд сидел с кислой миной, игрался то вилкой, то красивым стаканом, он бы и рад был всего этого не слышать и быть вообще не тут. Но он был тут и всё слышал. Оттого старый вояка вздыхал тяжело.
– Держат пусть милостиво, без железа,– добавил отец Николас.– Угрозы мы в ней пока не видим.
– Будет вам такой сержант, да вы его знаете, он приходил за вами, чтобы в крепкий дом вас брать.– Продолжал лейтенант вежливо.– Зовут его Гарденберг.
– Где кузнец Тиссен? Последний раз спрашиваю.
– Проезжий, не наш, – сказал почтмейстер, начиная понимать, что неспроста лейтенант спрашивает и пришёл сюда он видно неспроста.
Хлопок кнута, и на всю площадь, раздался женский крик. Крик не боли, а ужаса. И площадь, гомонящая и гудящая, вдруг притихла.