Максимилиан всё ещё вспоминал запах Бьянки, а тут ещё и горд стал за те покои, в которых живёт его господин. Словно это были его покои.
– А чего же вы все собрались тут?– Не верил своим ушам кавалер.
– Экселенц, конечно, я тут бабу в Альке брал со злобой, так как она сама зла была, а эту девчонку только лаской.
Съесть отец Иона мог как трое крепких людей. И оттого звучно и подолгу урчало чрево его, и иногда не сдержавшись, неподобающе сану своему, громко пускал он злого духа. Так что все слышали вокруг. От того и нахальники-солдаты за глаза прозвали его Отцом-бомбардой. Насмешники, подлецы.
– Вы бы хотели услышать от меня обещание, что ваше дело будет тайной, и я никому о нём не расскажу?
– Ты, добрый человек, бабам языки под корень не режь,– говорил отец Иоганн,– кончик режь, пусть шепелявят, но чтоб говорили.