– Суровая… – зло сказал Чёрный Маер и задышал тяжело, – она бы и тебя затычки… заставила вертеть.
– А вояка, видать, грозный, не чета нашим пузотрясам.
– И что же делать? – Сурово спросил Волков.
– А что вы с ними делать будете? – Сквозь слёзы спрашивала она.
– Не понос, хворь неведомая, – отвечал кавалер. И соврал потом. – Ничего, монах мой при мне был. – Он тут же полез в кашель, вытащил оттуда великолепный перстень, бросил его на стол набережно. – А этим меня отравить хотели.
– Говори, – заорал кавалер, – писари слова твои записывают! Имена всех назови! Громко! Кто навет делал?