– Прекрасно, потому что тайна не совсем моя. – Барон улыбался, словно извиняясь.
– Так начнём, милостью Господа наше расследование, сиречь инквизицию. Дочь моя, я буду задавать тебе вопросы, а ты отвечай на них, и говори, как говорила бы перед Господом нашим всемилостивым, без подлости отвечай и без лукавства, хорошо?
– Если замордовал тебя Фриц, так и скажи. Чего боишься?
Кавалер поманил рукой сержанта, который стоял со своими людьми в сторонке. Сержант быстро подошёл.
– Буду господин, скажите, что говорить нужно.– Подвывая и истерически всхлипывая, спрашивала толстуха.
– Сейчас ты всё поймёшь. – И заорал: – Сыч, одёжу с неё долой, на дыбу её.