– Стой ты, дурень, – остановил его Волков, – потом выяснишь, ты мне, Эльза, ответь, почему ты в приход идти не хочешь. Вон тому чумазому давать согласна, а в приход – ни в какую.
– Не зла я,– просто отвечала красавица.– Просто матушка волнуется, а когда матушка волнуется, то и мне не до ласк.
И тогда она достала из шва рукава на платье чёрную, швейную иглу, и, подойдя к изголовью, просунув руку между стеной и спинкой кровати, воткнула с усилием её в дерево спинки. Всё, дело было сделано. Тут же отошла и стала смотреть в окно и жать Бьянку. А умелицу ждать пришлось совсем недолго, она быстро справилась с мальчишкой, девица вдруг замычала, потом смачно плюнула прямо на пол, достала платок из лифа платья и, смеясь, стала вытираться.
– В тюрьму, – коротко отвечал ей Сыч и помогал ей одеться.– Не бойся, велели тебя в кандалы не ковать.
– Ты кому-нибудь пишешь?– Спросил Волков, едва разжимая зубы от злости.
– Ну, – продолжал Сыч, – сама всё покажешь, или обыскать тебя? Но смотри, обыскивать буду не ласково. Во все дыры загляну.