– Спрашивай про купца Якоба Ферье, что месяц назад пропал в «Безногом псе». Нужно узнать кто его убил, и куда делись его вещи.
– Ты ли та Рутт, что жила в приюте для скорбных жён, шлюха и воровка, отравительница купцов, которую раньше звали Рябая Рутт?
– Нет, он мой оруженосец. Ёган будет конюхом.
– Что? Как? – Переполошилась Ульрика, вскакивая на кровати. – Отец наш, заступись, сердце моё, отчего мы уезжаем?
– Ни постели не брать, ни посуды, только ценное бери. И будить никого не будем, только Михеля, беги к нему и вели мерина в возок впрячь, нет, пусть двух впрягает, и в тот воз, на котором парусина надета. В нём поедем. И больше никому! Слышишь?
– Вильма, тварь, – зло сказал Рутт, как бы самой себе, – надо же, как подвела всех, потаскуха тупая, что бы твои глаза бесы жрали.