Всё повторяется до мелочей, палка в зубы, два товарища кладут его руки себе на плечи, чтобы не падал в конце, бой барабана, звучные шлепки. Телега, рогожа.
– Нет, много их… было, разве всех… упомнишь.
– И что ж с теми бабами было? – Спрашивал Максимилиан.
Пока Петру Раубе одевали, помощники волокли на эшафот толстую жену фермера Марту Кройсбахер, она выла, не замолкая и сама идти, не могла, её с трудом тащили три крепких мужчины.
– Рыцарь, прошу вас, пройдите к матушке.– Пригласила его Анхен.
– Матушка наша увидела, что нечиста она стала.