– Нет, не наверное,– не согласился Ёган,– наверняка зачтётся. А как по-другому. Бог он всё видит.
– Сёстры? – Заметил слово Волков. – Кого ты называешь сёстрами?
– Значит, вы пришли за мной… – Он замолчал.
– Ёган, света дай-ка.– Сказал Волков, не отрывая глаз от двери.
– Кислый весь, не мытый. Давно видно лежите так.
Вдоль забора сидели люди, хоть и не жарко было на улице. Богомольцы-паломники, что таскаются вечно по святым местам, старухи, хворые, увечные, бабы с детьми. Кто-то молился, кто-то ел крохи последние из тряпицы, кто-то кутался в лохмотья и дремал на ветру. У ворот стояла пара дюжин, в надежде, что пустят до святой. Люди слушали какого-то болтуна-проповедника призывающего каяться. Волков слез с коня, Максимилиан и Сыч распихали перед ним людишек, давая ему возможность пройти к двери. Ёган был при лошадях, монах, его тоже взяли, вдруг ведьму взять удастся, остался в телеге. Сыч рукоятью ножа начал стучать в красивую, крепкую дверь.