– Не бывать тут попам из Ланна, – холодно говорил обер-прокурор, – не бывать!
– Несите, думаю, она сейчас может пригодиться.
– А что, – говорил отец Иоганн, – наверное, и поросёнок уже поспел.
А монахи и мирские судьи вместе с палачами времени зря не тратили, дело у них спорилось. Пока большие люди решали, как будут делить имущество ведьм и воров городских. Они дыбой, кнутами, калёным железом, а где и словом добрым уговорили, почти всех ведьм, раскаяться. И не только ведьм, но и мужененавистниц, воров и разбойников. А на тех, что не желали каяться, давали показания те, что уже раскаялись. И от их признаний уже ничего не зависело.
– Отворяй, не нужна мне твоя матушка.– Грубо сказал он,– отворяй, или через забор перелезем, и кости тебе поломаем.
– Надобно, друг мой, надобно, для пользы города, только для пользы города.