– Нет, только правду говорил, что упырей вы извили в Рютте. Что чернокнижника поймали в Фёренбурге.
– А что ж, много?– Ещё больше волновалась она.– Так всю ночь служить вам буду, я не устану.
Отцы комиссары дело уже прочли, наверное, и решение уже приняли.
И они его опять благодарили, кланялись ему, называли справедливым человеком.
Монах вскочил радостный, снова думал обнять девушку, но та отстранилась и даже руку выставила от такого. Ещё когда нет никого – ладно, а тут при людях не вздумай даже. Девок деревенских обнимай, они против не будут.
– Старуха одна, что приют в стародавние времена основала, сама уже не ходит, лежит лёжмя, а все её за святую почитают. Народ прёт к ней за благословениями, а она и не говорит уже, только глазами зыркает, а к ней всё равно народ прёт. Чтоб хоть руку поцеловать, или даже хоть увидеть.