Тут на лестнице появился Сыч, и сержант сразу же смолк.
– Не в укор,– машинально соглашался Волков. А сам думал, что в укор. – А о чём же вам со мной говорить?
Волков позвал монаха, стали они бумаги смотреть. Тут пришла Агнес, без спроса села за стол напротив кавалера, сидела, ждала, пока он с ней заговорит. А он даже не глядел в её сторону, не до неё ему было. Уставился в бумаги и думал, не заплатить ли за всё самому деньги, лишь бы не подписывать эти чёртовы счета.
– Это вам на расходы, пятьдесят талеров. Бумаги Якоб Ферье возил в плоской, кожаной сумке, простой и старой, потёртой. Вряд ли она кого-то из воров соблазнила. Последнее письмо он написал из таверны «Безногий пёс».
– Ну вот, – произнёс кавалер, – теперь уже и не сбежать.
– Господин кавалер, ваш конь осёдлан. Может еще что-то надобно?