– Я бы и не сказала бы никому, – говорила Ульрика, трогая пятно на чепце.
– Хорошо, согласна я, только вы уж потом меня не обманите, отпустите, иначе грех вам будет, – говорила бабёнка, вдруг задирая верхнюю юбку и приговаривая. – Вот, что вам видеть надобно.
– Мы выяснили, кого она привечала, Карл их всех уже переловил вместе с жёнами, завтра допросим и выясним, кто писал навет. Думаем, что завтра будем всё знать. А если не узнаем, то будем искать писаря, что писал бумагу.
Он сгибался, и получал палкой по боку так, что дыханье у него сбивалось. А кавалер не успокаивался, особенно когда вспоминал, что Сыч ещё и к Брунхильде ходил, от того ещё больше бесился.
– Я с Гансом работаю, тут он сейчас, позову, и он вам покажет, как его деньгу брать! – Свирепела бабёнка. – Думаете…
– Так ни кто ж не видал её,– оправдывался Ёган,– ни Вацлав, ни слуги гостиничные. Вот и не верили…