Тут уже кавалеру пришлось приложить усилия, чтобы не влепить мерзавцу оплеуху, за такие-то цены. А мерзавец улыбался всё так же ласково, кавалер скривился, ничего не ответил и пошёл в свои покои, писать барону письмо.
– Господа, дело ваше решит городской совет. А пока прошу меня простить.
– Пусть Бог им судьёй будет,– отвечал бургомистр,– и всё-таки, может, походатайствуете насчёт Магды…
– Не плевала ли ты на иконы, не читала ли молитвы на простом, грешном языке, не ругала отцов святых Церкви дурными словами, и не требовала от них покаяния сатанинского и реформации?
–Да, – сказал Волков, – нам была оказана сия честь.
– Так был уже колокол.– Напомнил брат Иоганн.– Ещё как мы сюда приехали, уже колокол был.