Девка всё продолжала дышать молча, и лицо её с каждым вздохом, становилось всё темнее, а глаза… Белки глаз её стали вдруг краснеть. Словно от натуги кровью наливались.
– Нет, экселенц, толку не будет от него, еле жив он, я его в разум привожу, а он тут же опять теряется. Ничего спросить не успеваю. – Говорил Фриц Ламме. – Куда уж тут железом его жечь?
Монахи так и толпились у покоев отца Ионы, солдаты бездельничали на дворе, а он ел колбасу с пивом. А затем попросил себе пирог.
Офицеры переглянулись, конечно, денежное содержание было смехотворным, но, видимо, выбора у них не было.
Теперь кавалеру они были не нужны, сейчас уже всё решилось. Но отказываться и гнать людей прочь он не мог. Он их звал сюда, и значит, он заплатит им, хоть немного, но заплатит. Тем более, что в покоях его стояло два сундука с серебром.
– Да, хожу каждую неделю. Исповедуюсь, наш поп… отец Марк, скажет вам, если спросите. Спросите у него, пожалуйста.