– Я смотрю, у вас одни баба бандитствуют. – С удивлением спрашивал Сыч. – А мужики тут у вас совсем не верховодят?
– Что, неужто я некрасива?– Притворно скривила божественные губки смуглянка. А сама так и пожирала юношу своими глазами вишнями.
– Не помер, – соглашался Ёган,– именно, что ещё! Дышит через раз, губы синие. И монах его хвори не знает. А помрёт – так что делать-то будем?
– К вам, – отвечал тот, что был с цепью,– я Липке, меня здесь все знают, голова гильдии кузнецов, скобянщиков и медников, я требую справедливости! Мою честь поругали ваши люди!
– А ну, стой спокойно, не смей, псина, шевелиться.
– Я вам ещё четырёх привёз. – Улыбался Брюнхвальд. – Что вы с ними будете делать?