Цитата #1899 из книги «Хоккенхаймская ведьма»

– Да и сама вся налитая бабёнка-то. Дойки у неё не висят до пупка, хоть замуж её выдавай. – Он вздохнул. – Жила, кутила, пила, веселилась, а всё равно повесилась.

Просмотров: 9

Хоккенхаймская ведьма

Хоккенхаймская ведьма

Еще цитаты из книги «Хоккенхаймская ведьма»

Эльза Фукс шла за телегой и уже не знала, хочет ли она вернуться в приют к благочестивой Анхен или всё ещё хочет остаться с этим страшным господином, у которого страшные глаза и страшные люди. Девочка косилась на двух мужчин, что молча лежали в телеге со скрученными руками. Ещё эти мужчины были жестоко биты, а у одного вся голова в крови. А монаху, что управлял телегой, было всё равно, он на них и не глядел. Видно такая картина ему виделась не впервой. И страшно было Эльзе Фукс. И уже думала, не пойти ли в ненавистный приют, к святой старухе и строгой госпоже Анхен. А страшный господин ехал впереди, а за ним юноша, который Эльзе казался очень красивым в своём платье сине-белом с чёрной птицей на груди, в добрых сапогах и бархатном берете с белым пером. Он говорил Эльзе «вы», отчего она смущалась. И часто думала о нём. И смотрела на него украдкой. Может поэтому Эльза Фукс и не пошла в приют, а шла за телегой по раскисшей весенней дороге.

Просмотров: 13

На площади перед ратушей стучали и стучали молотки до самой ночи, возводился эшафоты, телеги везли доски и брус. Народ уже приходил поглазеть. А напротив эшафотов для важных людей ставилась ложа в три ряда. И в первом ряду были не лавки, в первый ряд привезли мягкие дорогие кресла. Волков на ночь поставил там охрану. Мало ли.

Просмотров: 6

– Врёт он, знает он, где Ганса искать, – на ухо Сычу сказал кавалер,– режь его, пока не скажет.

Просмотров: 3

При слове «поесть» взгляд бледного отца Ионы загорелся. Он всё ещё хворал нутром, похудел, пил капли и кутался в рогожу, хотя ветер был тёплый, но поесть поросёнка был готов. А что ж, дело сделали, виновных нашли, осудили, отчего не поесть поросёнка.

Просмотров: 3

Максимилиан привел «старуху». Старухе было лет тридцать пять, замордована она была, одежда совсем худая и зубов верхних у неё половины не было. Говорила она так, что Волкову приходилось больше додумывать, чем слушать. Максимилиан стал за ней, морщился, видимо, от вони.

Просмотров: 4