– Кто дал вам право и чьим именем вы совершаете поступки свои? Отчего чините беззаконие и разбои?
Сыч, словно не замечал всего этого, взял было её за руку, но она легко вырвалась, и разодрала ему руку, словно когтями кот.
Ульрика тем временем подошла к мужу и ткнула пальцами его в лоб. Он охнул во сне и дёрнулся, и тут же Анхен повернула его голову лицом от детей, упёрлась левой рукой ему в висок и начала деловито резать нотариусу горло. А мужик, хоть и тронут был, хоть в беспамятстве, глаза стал таращил в ужасе, может, силился проснуться, очнуться от сна кошмарного, стонать пытался, хрипеть, стал руки слабые поднимать, отстранятся, сучить ногами, мешать делу.
– Никуда, Рутт хотела ещё другим людям показать, а я как знал, говорю ей, госпожа, не стоит с ними связываться, больно опасные бумаги.
И вдруг камни кончились, нет, не кончились, просто оказались они на ровном месте, а камни были вокруг. Небольшая полянка среди камней. Анхен встала. Эльза тоже остановилась, огляделась, и стало ей ещё хуже. Вертер не мог унести с этого места вонь, кругом гнило что-то, что-то старое, что-то страшное, а луна, хоть и слабо светила, но девочке стали видны кости, рёбра, рога, копыта.
– Вы сумасшедший – Господи, сохрани – а если они и вправду поднимут мятеж? – Выговаривал Волкову барон. – Герцог с меня голову снимет, и поделом будет.