– А то, трое меня били, вон те. Я всех запомнил.
У Волкова даже вопросы пропали, нечего ему спросить было, смотрел он в тупые, безвинно-коровьи глаза привратника Михеля Кноффа и не находил слов. Хотя за словом он никогда в карман не лез.
– Не сметь! На кого руку поднял, подлец?!– Продолжал ротмистр свирепо.
– Напишу, но уж если напишу, так обратного хода не будет, за деньгой они приедут, даже если уже работы не будет.
– Друг мой, не забудьте, вы дали обещание хранить всё в тайне.
У забора, при двух солдатах, прямо не земле сидели три бабы со скрученными руками, все в хороших платьях, двух молодых кавалер не знал. А одну с трудом, но вспомнил. Сидела баба, некогда красивая, а сейчас космы свисали на лицо, вся грязная, драная, видать, не добром шла, лицо отекло, синее. Сыч постарался.