Постепенно я к нему даже привык. Вроде как даже взгляд чувствовать перестал и он своим терпением начал вызывать некое сочувствие, как попрошайка в подземном переходе.
– Дрика, тебе задание прежнее – никто не должен зайти на мостки, понятно? – давал я последние инструкции. – Главное – дай нам заправиться. И пока будем туда бежать – не стреляй, в такие моменты попасть в своих проще некуда, сама не заметишь, как кто-то из нас под выстрел выскочит.
– А где торгуют топливом? – спросил я у доброжелательного лысого мужика, поразившего мое сознание словно молнией такой невероятной новостью.
– Вижу, – послышался ответ. – Несколько машин, едут медленно.
– Думаю, что да, – ответил парень, – Я бы и в тех, за Юмой, выстрелил, просто не было у меня оружия тогда.
Сэм и Дрика валялись на матрасах, расстеленных на полу, и вяло завтракали. А я сидел в кабине самолета, пытаясь разобраться, чем он отличается от того, на каком доводилось летать мне. Выходило что немногим, разве что размерами, да и то не слишком. "Скайлэйн" был небольшим самолетом, чуть больше восьми метров в длину, с размахом крыльев в десять. Четырехместная кабина с изрядным багажным отсеком за задним рядом сидений. Влезем все, включая кота и собаку. И багаж возьмем, хотя с мотоциклом, как ни обидно, придется расстаться. Это в случае, если мы полетим, а не поедем дальше на машинах.