Оставив Бристл досматривать утренние сны, я спустился в гостиную. Сессилия как раз заканчивала накрывать на стол.
— Попросить прощения, — закончила за нее Шама. — У Великой матери.
— Не переводи тему, — вмешалась мама Иоланта. Я поразился, как ее голос прозвучал жестко. Секунду назад она была обеспокоена и взволнованна, а сейчас взгляд ее был холодным и решительным. — Что хочешь делать ты?
Он спрыгнул с дерева, крепко пожал протянутую руку. Единственное, что выбивалось из его обычного, беззаботного вида, это золотые зрачки глаз. Они переливались и немного светились, словно там раскаленное жидкое золото.
— Тебе что-нибудь говорит имя Курт Аберг, Кармелла?
— Подобное исключение, — вставил барон Десмет, хриплым голосом, — на моей памяти делали всего дважды. Точнее уже трижды. Даже если студент талантлив, мало причин, торопиться с его обучением.