— Οля! — взгляд шефа снова начал метать молнии, а губы сжались с такой силой, что превратились в тонкую ниточку. — Ну-ка собирайся. Бери сумку и идем. Я отвезу тебя домой.
— И мы очень заняты, — твердо сообщила я, а домовой в это время взял да и прибавил звук на телевизоре.
Меня в мгновение ока поймали, остановили, прижали к груди и, как вчера, одной рукой обхватили за голову, поглаживая растрепанные волосы с такой подкупающей нежностью, что вкупе со сводящим с ума ароматом его кожи меня это едва не добило. И я чуть не расплакалась от ощущения совершеңного предательства. От обиды. От простого понимания чудовищной ошибки, которая в конечном итоге должна была меня уничтожить.
В какой-то момент я с беспокойством поняла, что с такими серьезными повреждениями может не справиться даже наш всесильный и всезнающий шеф. Ρаботать в одиночку с таким сложным пациентом было нелегко. Это требовало уйму сил. И я, прекрасно понимая, что без подпитки извне он не справится, без колебаний открыла для него собственные резервы.
И вот именно после этого у меня кардинально испортилось настроение.
— Да нет. В последние дни все больше огнестрел да тяжкие телесные.