– Вы говорите – дельно! – поразмыслив, сказал ярл. – Но неужели эта ваша Марта такая дура, что не попыталась скрыться в лесу?
– Благодарю вас, барон, – с царственным величием наклонила голову Катарина, – обычно этого сорванца не так просто сыскать.
– Вы позволите сопроводить ваше высочество? – церемонно поклонился барон.
Герцогиня Катарина, тронутая этими злоключениями, распорядилась включить послов в состав своей свиты с положенным их статусу содержанием. Дьяк бросился кланяться, главным образом, чтобы никто не видел, как блеснули от радости его глаза. Митрополит же принял благоволение как само собой разумеющееся, сдержано поблагодарив за участие.
– И тебе здравствуй, господин хороший, – кивнул в ответ митрополит. – Спасибо на добром слове. А скажи мне, мил человек, почто ты государыню – герцогиней кличешь?
Гонец и не подумал ей возражать, да и кто бы его стал слушать в такой ситуации. Удостоверившись в том, что любимая внучка госпожи жива и здорова, он получил запечатанные письма, после чего откланялся. Бывшая камеристка захотела кое-что передать ему для Брауншвейгской герцогини и вышла вслед за ним. Мачеха завела разговор с маркграфиней Анной, курфюрст тоже куда-то удалился, и Шурка оказалась предоставленной сама себе.