– Но, каким образом? – изумилась камер-юнгфрау.
– Лучше бы ты, Франц, побеспокоился об Анне, – прервала излияния мужа Клара Мария и требовательно посмотрела на брата, – бедняжке уже скоро двадцать восемь, а она все не замужем! Для мужчины это нормально, но для девицы, согласись – чересчур!
– Москау – Москау забросаем бомбами, заровняем танками, будет вам Олимпиада, йо-хо-хо-хо-хо!
– Красавчик? – уточнила Шурка. – Смело делите увиденное на три! Наверняка художник безбожно польстил ему.
– А ведь у герцогини Софии вполне могло сложиться такое мнение, – неожиданно заметил Болеслав. – Уж больно ловко тогда все вышло. Заговорщик убил герцога Адольфа Фридриха и погиб сам. У герцогини Маргариты Елизаветы случились преждевременные роды, которые она не пережила, а скоро за ней последовал и её супруг. И хоть она и не ладила со своими детьми, но неужто осталась совсем равнодушна к их смерти?
– Не успокаивай меня, моя девочка. Смерть – такая же естественная вещь, как и рождение, и я готова уйти. Хочу лишь не оставлять незаконченных дел. Скажи мне, отчего ты не захотела больше выходить замуж?