– Ваше Королевское Высочество, – низко поклонился живописец. – Еще один-два сеанса и если Её Светлость проявит хоть немного усидчивости, и я закончу работу вчерне. Остальные детали я смогу дописать и в Ваше отсутствие, после чего сочту за честь предоставить свой труд на Ваш суд.
– Вы не правы на мой счет, дитя мое, уж я-то прекрасно знаю, как может быть несчастна женщина, муж которой далек от нравственности. Однако я также знаю, что требовать нравственности от мужчины, находящегося вдали от жены – напрасный труд!
– Хорошо, – не стала перечить дочка. – Я немедленно пойду и попрошу прощения у этого благородного господина. Тем более, что он очень милый и ничуть не меньший красавчик, чем этот мерзкий гугенот. Ей-богу, если они все таковы, то я начинаю понимать французского короля, устроившего Варфоломеевскую ночь!
– Да, он счел, что таланты вашего сына помогут получить этот престол моему несчастному брату, однако никто не ожидал, что Иоганн Альбрехт сам усядется на московский трон.
– Если позволите, я все же переоденусь, – заявила Марта и, в сопровождении дочери хозяина, направилась в одну из комнат трактира.
Услышав такое безапелляционное заявление, молодые люди насупились. Если бы это сказал кто-то другой, его участь была бы решена, но Клара Мария была воспитанницей герцогини и попытка вздуть ее запросто могла кончиться розгами. Не говоря уж о том, что мальчишкам не полагается драться с девчонками. Неизвестно, чем бы закончилось это дело, но совсем рядом раздался голос Марты, зовущей дочь.