Взял два бокала, один тут же, залпом, выпил и поставил на поднос, а со вторым отправился прогуливаться по дворику.
Потом прошло; но сахарок на донышке остался. Можно накарябать и подержать на языке, жмурясь.
С машины меня пересадили на яхту. Была жара, было маревно в голове; на яхте собралось полно весёлого народа, сновали повара, играли музыканты; в голове моей тоже играли на все лады мои перелёты, пересадки, вчерашний Донецк, утренние горы; улыбки, рукопожатия, — где-то впопыхах я увидел Эмира — уже отчаливая, стоя, нас пихали со всех сторон, мы обнялись, он куда-то меня позвал, я не пошёл, потому что за ним тянулось длинное охвостье людей, — не хотелось толкаться; я убрёл в уголок, и уже из уголка рассмотрел, что, оказывается, на яхту прибыл целый президент местной страны, — все пошли здороваться, я опять не пошёл: думаю, потом позовут.
Дима устроился в подпольную фирму, где сочинял аннотации для порнофильмов: о, эта работа, она сложна и опасна; я бы ещё подумал, прежде чем браться за такое.
У Араба не было ни военного, ни медицинского, ни какого-либо ещё высшего образования. Он был потомственным шахтёром.
…Декабрьским вечером, за полчаса до полуночи, позвонила личка Главы: он сейчас приедет; спасибо, хоть предупредили.