Это скрасило путь и объединило нас в общем занятии. Мы стали привыкать друг к другу. Наше общение длилось более часа — что ж, это срок.
(Амбиции предполагают вероятность пожирания людей, стоящих на пути.)
За свою долгую жизнь он был пять раз женат, всякий раз на ярких женщинах (раньше это было предметом гордости — теперь же любой дебил может пять раз жениться на сногсшибательных девках), сидел в тюрьме за попытку создать кусок России на севере Казахстана (в сущности, теперь мы занимались на востоке Украины тем же самым), коротко посещал пять или шесть военных конфликтов — скорей как наблюдатель, но в Сербии повоевал несколько недель в пару заездов (я всю его сербскую эпопею, чуть, в стиле старика Эда, мифологизированную, неплохо знал, потому что многократно пьянствовал с теми сербами, что были с ним рядом).
— Стоп, — сказал Захарченко, сделав мимическое движение лицом — будто прокололо в груди. — Знаешь что, Захар. Попроси его о встрече: чтоб он меня принял. Только так может что-то получиться.
— Не просто сегодня, а вот сейчас — допью кофе, и буду искать такси.
Я пожал плечами. Вообще ничего не надо было отвечать. Но, промолчав некоторое время, понял, что и пауза сейчас ни к чему.