Но тогда я об этом не успел подумать, оттого что ракета — будто бы заметив что-то любопытное — повела себя как живая, разумная, внимательная рыба, и резко пошла вбок.
— Одиннадцать двухсотых подтверждённых. Но должно быть больше.
Может, надо было в ту ночь его поддержать? Предложить своих людей? Сказать, что один из объектов — возьмём на себя?
Помимо забот со свежеобразованным батальоном пристылых мертвецов, у меня имелось множество других дел; в казарме эти дела было не порешать. К тому же я собирался уговорить, уломать свою женщину, мать своих детей, приехать, наконец, ко мне, жить со мной: сколько можно одному мыкаться в этом прекрасном городе, пронизанном канонадой (ничего тут поэтического нет: стреляли каждый день).
В располаге были все свои. Ещё туда приходила, как к себе домой, его очередная любимая: дичайшей красоты баба. В тот день, когда его убили, — она была.
Надо ещё раз глянуть — девять лет осталось до двенадцати; в следующий раз уже без кожи буду смотреть — эту полностью расчешу, без слуха — этот растает, без глаз — эти высохнут; посмотрим, какой получится эффект; кажется, тот же самый.