Шепнули раз знакомые ополченцы с другого батальона, взрослые мужики: «Тут все говорят, что тебя пригнали на замену Бате».
Эта убеждённость и это знание — дарили ему свободу.
Томич один из нас в Россию не хотел совсем: у него больше ничего не было там. В России он был никто, а здесь стал комбат.
Зато европейцы вдруг стали казаться мне вполне симпатичными ребятами.
— Пе-ре-дай… прив-вет… Захарченко! — и мы оба засмеялись.
— Вы ведь сегодня уезжаете? — спросил директор под десерт.