Начал бить троих, девка впуталась, ей тоже попало. Всех победил.
Если всё растащили и свалят на нас — не верь. ПМ не нашли. С собой увёз?
Особенно дикой мне казалась убеждённость комментаторов (в ста случаях из ста — глубоко гражданских людей), что батальон возник — после репортажа о батальоне. Ведь если в медиа ничего об этом не было — значит, ничего этого и не было; явление происходит в момент щелчка фотоаппарата: щёлк — и целый батальон стоит на передовой, даже на двух передовых; щёлк — и все одеты, обуты, накормлены и вооружены.
Без малейшего внутреннего волнения и даже без любопытства — скорей, с лёгкой, на интуиции настоянной, брезгливостью — взял кипу бумаги в руки.
Они были не-разлей-вода-друзья; оба моложе меня на двадцать лет; но я не чувствовал ничего такого, не знаю, как они.
Большого ума было не надо, чтобы понять: ничего страшного не происходит, рядовая перестрелка, сейчас закончится.