(Как школьные хулиганы; ничего не изменилось.)
В Сербии, сражавшейся прекрасной Сербии, он мельком, но по праву дорогого гостя, видел нескольких её вождей, нескольких полевых командиров, жал им руки — этого хватило на многие рассказы; в стихах он писал: я знал главных bad boys века — а что знали вы, мелкие люди?
Четверть часа спустя мы расселись за большим столом.
Это приятное состояние: независимость. Из него можно делать воздушные кораблики и запускать их по воздуху. Больше, собственно, ничего.
— По поводу переноса столицы из Киева в Донецк, — сказала канцлер.
Я помолчал секунд пятнадцать, пожевал мысленную травинку. Дошло.