Мне было настолько хорошо сегодня, что я согласился: расскажу приличным европейцам о нашем террористическом житье-бытье.
— Между прочим, Глава души в тебе не чает. Ты нравишься ему куда больше Томича.
Ташкент был несколько озадачен, отложил спиннер и взял зубочистку.
Он там жил и начал борзеть. Явились мы и убили его. Еле-еле получилось.
В первый день у нас один «трёхсотый», на второй день — ещё «трёхсотый»; когда «задвухсотят» кого-то — вопрос дней, нет, дня, а то и нескольких часов. Можно перезванивать каждый час на Сосновку и спрашивать: и сейчас все живы? Странно. А сейчас?
Из воды мог появиться старый ржавый умывальник, осклизлое чёрное дерево, рыба-меч, просто рыба, просто меч, дурак с поганой весёлой харей в рыжих водорослях, русалка, наконец, вся в серебре.