Когда начался Майдан, Тайсон сидел в луганской тюрьме: за хранение и распространение. Потом началась война и принесла, помимо всего прочего, амнистию. В благодарность за дарованную свободу, или по каким-то ещё причинам, которые я не уточнял, Тайсон пошёл в ополчение.
— Конечно, напишу, — сказал, не зная ещё, вру или нет.
Донбасские люди не могли иначе относиться к верховному, чем так, как относились: с замиранием сердца. От него в прямом смысле зависела их жизнь.
Через час у таможенного шлагбаума мы без лишних слов простились.
«Слева прилёт! Миномёт!» — крикнул кто-то; Граф резко потянул меня за броник, чтоб я присел, не торчал, и сам тут же сменил позицию, встав слева от меня, прикрывая.
У Графа напарником был Тайсон. Граф был белокожий, молочный, деревенский. Тайсон — тёмный, смуглый, городской. Граф — большой, Тайсон — невысокий, сухощавый. Граф — ариец, наполовину немец, наполовину казак, Тайсон — вроде как сложного типа нацмен, хотя говорил, что украинец (но я подозревал — монгол).