Возле ресторана, на углу, сидел молодой каменный Пушкин. «Как ты, брат Пушкин?» — «Да так как-то всё…»
Надо, или уже поздно — пора убирать свою домру?
Мне скинули номера; набрал первый же, попал на риэлтора.
— Ты можешь поговорить с? — здесь он, по сюжету, должен был поднять глаза наверх, но это был бы не Захарченко тогда. Он не поднимал глаза, а смотрел на меня.
Араб нарочно показывал разом что-то и взводу, оставшемуся на позициях, и мне.
Это неожиданно сподвигло меня к звонку: думаю, вот отсюда и наберу, а то вдруг в самой Сосновке уже не ловит.