Один из них служил в нашем батальоне, рассказывал мне эти истории. Граф слушал очень серьёзно, иногда поправлял.
— Поехали к чёрту! — мне надо было срочно узнать, куда это попало.
Позвонил Томичу в Луганск: как ты там, не заскучал? готов перебраться в Донецк? батальон соберём с тобой?
Но это если далеко вперёд заглядывать, — а так далеко заглядывать не стоит, потому что там всё равно одно и то же, как ни подползай, как ни отползай. Как в детской потешке: «В ямку — бух!».
Мы в этом классическом сюжете — не родители и не Людка, кто бы спорил.
Рюкзак, с которым он приезжал на Донбасс (он приезжал и уезжал сообразно внутренним ритмам; бесконечность конфликта позволяла так себя вести: отбыл на полгода, вернулся, тут то же самое, даже линия соприкосновения на том же месте, разве что похоронили кое-кого, но это дело житейское), весил, казалось, килограмм четыреста, и там наличествовало всё для кругосветного путешествия с заездом на Марс.