– Еще водки и шампанского! Будем мешать! – ох, какое страдальческое выражение у него на лице.
Громыхнуло, кто-то рядом заверещал, в глаза шибануло пылью. Я закашлялся, зажмурившись и пошатнувшись. И буквально в следующий же миг в сгустившейся тишине раздался полный страдания человеческий стон. Я с силой открыл глаза, несмотря на жуткий зуд от разъедающего слизистую песка, и уставился на дом. Он не рухнул, не взорвался и даже не горел. Зато с края крыши свесились сразу четыре фигуры, еще одна отчаянно жестикулировала. Что там происходит?
Что ж, а теперь самое интересное – практика.
– Впервые слышу, – пожала плечами блондинка, и синемордый усач-особист моментально от нее отстал, двинувшись дальше по ряду. А я, кажется, догадался в чем дело.
«Эйвеко» чуть тряхнуло, Дарвус дал разгон, и вот мы уже летим внутри потока – такое чувство, что все вокруг замерло без движения и только сзади приближается «сто тридцать восемь Браво», закрывая уже половину обзора. Выглядело это, надо сказать, довольно-таки пугающе – ведь моего же щита хватит буквально на две секунды, и если после этого капитан хоть немного ошибется в управлении, то астероид врежется в нас, сминая мостик и растирая обоих членов экипажа в две мокрые кучки фарша…
– Я сейчас немного занят. Может быть, позже? Прости, меня уже вызывают…