То тут, то там из примятой травы торчали макеты боевых машин – гусеничных, колесных, даже шагающих. Признаться, я думал, что будет хоть один земной экземпляр. Все-таки не так давно и мы были для вели противниками. Но то ли из соображений такта, то ли по каким-либо другим причинам синелицые исключили технику нашей планеты. Впрочем, вдруг мне действительно было бы неприятно стрелять по макетам какого-нибудь, скажем, «Абрамса» или «Арматы».
– Даже не думай, – тот же тип, что назвал своего напарника Конем, вытащил из кармана маленький блестящий пистолет и погрозил мне. – Парализатор АК-07, действует мгновенно, так что без фокусов.
Они опять прислали его. Весь в уродливых шрамах, заплывший глаз – интересно, почему при высоком уровне их медицины этот синемордый не сделает себе пластику? Специально для запугивания заключенных, что ли? Если так, то это ему явно удалось – лично у меня, словно у собаки Павлова, при его виде начинается условный рефлекс. Против воли дрожат колени, сердце колотится как сумасшедшее. А еще… черт, какое унижение! Я начинаю плакать, как ребенок, который увидел существо из своих фантомных страхов. А он, видя это, всегда смеется.
Нет, я все еще не верю. Хочу верить и одновременно боюсь, хотя все складывается именно в пользу моей теории. Вот, скажем, обниматься я с Мишель сейчас не полез, а Лёня все равно заладил о том, что ей сейчас не до мужиков. Специально он, что ли? Реверсивная психология?
Странное дело. Всего десяток террористов и несколько тысяч пассажиров, которые просто-напросто могли бы задавить первых своей массой. Но кто я, чтобы судить? Кто-то ведь обязательно при таком раскладе мог погибнуть. И наверняка так и получилось, я же слышал выстрел.
– Все просто, Ванечка, – я по-прежнему не видел своего соседа слева, но прямо-таки чувствовал, что его от такого обращения коробит. – Начальству нужна статистика, а чем больше высококвалифицированных сотрудников в офисе, тем больше поводов хвастаться перед вышестоящими.